Матрешку иногда называют своего рода «символом России» в игрушечно-сувенирной форме.

Что есть сущая правда, конечно.

Что интурист в первую голову везет из России? Матрешку, конечно.

А нет её – всё равно, что он в России и не был. Тут всё известно и понятно.

И что тут еще, помимо интуристского интереса, характерно для матрешки?

Её сугубо женская сущность. Она и в женском образе пишется, и идею материнства символизирует (одна матрешка, раскрываясь, как бы «порождает» другую), и идею семьи отлично воплощает, причем делает это буквально.

Недаром первая матрешка была именно восьмиместной. Внутри большой фигуры матрешки-«матери» есть семь меньших фигурок-«детей». Именно что семья – семь «я». Словом, матрешка — не просто символ России, именно женский символ России.

Логично возникает вопрос: если есть символ женский, то должен быть и мужской символ России?

В самом деле, если матрешка легко и естественно дарится девочке (женщине) на память о России, то что, скажем, подарить мальчику?

Итак, есть ли мужской символ России — в той же самой игрушечно-сувенирной форме, подобный матрешке? Если есть, то что это за игрушка?

Мы уверены, что есть, очень даже есть. Одна беда – игрушка эта в таком своем — символическом – качестве, к сожалению, неизвестна. Или (будем оптимистами) пока неизвестна.

Ведь какие качества должны быть свойственны мужчине?

Среди многих прочих это – мужество, воля, стойкость.

Стойкий оловянный солдатик тут очень даже подошел. Одна беда – придумана эта сказка не в России, и с ней она никак ассоциироваться не может.

Но у нас есть его аналог, и он нимало не хуже (если не лучше) героя Андерсена. О чем речь?

Речь о… чебурашке.

Тут многие удивятся. Какой же это, мол, мужской символ России? Этот лопоухий зверек неизвестной породы из Африки? Что тут русского? И где тут стойкость? Он же толком даже сидеть не мог – всё время «чебурахался» (книжку читали, мультик смотрели — помним).

Всё так и не так.

И недоумения эти оттого, что образ созданный писателем Эдуардом Успенским в 1966 году, заслонил все прочие, которые носили это же самое имя. И задолго до рождения самого этого писателя. Он просто взял старое русское слово и использовал его для названия своего, придуманного им, героя.

А глагол «чебурахать» у Владимира Даля в его «Толковом словаре живого великорусского языка» открывает целую словарную статью. И там, среди многих производных, есть и такое понятие, как «чебурашка». И означает оно нашего старого знакомого, которого мы все сейчас называем «неваляшкой». А Даль, толкуя значение слова «чебурашка», писал, что это есть то же самое, что и «ванька-встанька». То есть, «куколка, которая, какъ ни кинь её, сама встает на ноги».

Вот она и стойкость – «какъ ни кинь её, сама встает на ноги».

Чем не символ?

И есть для него ряд равноправных и выразительных названий-синонимов – «чебурашка», «ванька-встанька», «неваляшка».

Понятно, что сейчас у двух этих именований появились новые носители. Один – это тот самый «подарок из Африки» с большими ушами, другой – этой большеглазый целлулоидный пупс в чепчике, памятный многим по своему детству.

Но слово «ванька-встанька» пока никакими новыми придумками не занято, к счастью. Он по-прежнему равен самому себе – как ни толкай его, как ни роняй, он всё равно встает на ноги. Вот такой вот Ванька.

И очень даже духоподъемный символ. Каким ему и быть положено. Тут довольно русского историка Василия Ключевского вспомнить. А он писал: «Одним из отличительных признаков великого народа служит его способность подниматься на ноги после падения. Как бы ни было тяжко его унижение, но пробьет урочный час, он соберет свои « растерянные нравственные силы и воплотит их в одном великом человеке или в нескольких великих людях, которые и выведут его на покинутую им временно прямую историческую дорогу».

Вот такой мужской символ для России.